В Варшаве разгорелся конфликт между беларусскими устроителями игры MozgoQuiz («Мозгобойня»). Покупательница лицензии настаивает, что за годы ее работы квиз стал популярным развлечением. А теперь офис, который продал ей право на проведение игр, сам вышел на рынок и стал ее конкурентом. Женщина убеждена: у нее хотят «отжать бизнес». Источник в среде организаторов утверждает, что заключенный договор не предоставляет эксклюзивное право на проведение игр. Иными словами — все законно. MOST выслушал обе стороны.
Квиз состоит из интересных вопросов в разных форматах — с текстом, музыкой, картинками, фото и видео. Играют в него командами.
Заплатила 3 тысячи евро
По словам беларуски Натальи, в 2017 году она решила приобрести франшизу для проведения игры в Варшаве. В какой-то момент проект, у которого она купила право, разделился на беларусский и российский, и Наталья работала с партнерами из России. Но затем российская компания стала предъявлять претензии своим франчайзи, и беларусская команда предложила Наталье перейти к ним. В 2023 году Наталья заключила новый договор.
— Когда я начинала, в Варшаве не было ни одного квиза. Мы начинали с малого и за эти годы создали настоящую игровую культуру в польской столице. Мы играли во многих заведениях Варшавы, в коронавирус организовывали подпольные мероприятия, — вспоминает собеседница. — За восемь лет сыграло больше тысячи команд, а это несколько тысяч игроков. Игроки приходили не по разу-два, а возвращались вновь и вновь. Получилось целое сплоченное сообщество.
В 2017 году Наталья заплатила 3 тысячи евро. Прибыль стала поступать со временем — поначалу, вспоминает беларуска, нужно было раскрутить бренд и стать узнаваемыми в городе. А затем проведение игры стало приносить в среднем около 3−4 тысяч евро в месяц.
«Как офис может конкурировать со своими же франчайзи»
Наталья говорит, что летом 2024 года общалась с представителями главного офиса и те выразили уверенность, что Варшава — это перспективный город для проведения игр. Однако уже зимой 2025 года ей предложили расторгнуть договор и передать офису все социальные сети и пароли.
— Мне пришло письмо с уведомлением, что они хотят как-то в одностороннем порядке расторгнуть договор. И на это дают мне месяц. Но я доказала юридически их неправомерность, и решение было пересмотрено. Сейчас договор действует до декабря 2025 года.
Тем не менее представители компании начали проводить в Варшаве свои игры. И, по словам собеседницы, всячески пытаются ограничить ее деятельность.
— Я столкнулась с проблемами доступа к сайтам и анонсированию игр. У меня есть доступ, но он ограничен: я не могу добавлять игры, анонсировать их и сообщать игрокам, что происходит в Варшаве. Распускают слухи о моей якобы поддержке российского режима. Я создала канал в Telegram, чтобы поддерживать связь с игроками, но в итоге этот канал стали использовать и они, офис. Первая их игра прошла в заведении, в котором мы раньше проводили [игры]. После их действий заведение отказалось с нами работать. Я не знаю, что там было, так как я не присутствовала на игре, чтобы не придавать этой игре легитимности.
Наталья полагает, что купила эксклюзивное право на проведение игр в Варшаве, но сейчас оказалась в условиях сложной конкуренции.
— В голове до сих пор не укладывается, что офис может конкурировать со своими же франчайзи!
«Договор не предоставляет эксклюзивного права на город»
MOST связался с источником в среде организаторов, который знает об этой ситуации.
— Как нам известно, общение Натальи и представителя проекта ведется давно, но она не принимает предложения со стороны проекта, — говорит он.
Собеседник полагает, что проект не нарушает никаких норм — ни правовых, ни этических.
— Договор не является франшизным и не предоставляет эксклюзивного права на город. То есть другие лица также могут вести игры. И в практике бывают случаи, когда разные организаторы ведут проект в одной локации, — говорит он.
Почему возникли разногласия
В Польше есть несколько видов договоров передачи прав. По договору франшизы франчайзи получает право на использование не только товарного знака, но и всей бизнес-концепции, включая бизнес-модель, ноу-хау, маркетинговую поддержку, стандарты обслуживания и операционные процедуры. А по лицензионному договору лицензиат получает ограниченное право на использование конкретного объекта интеллектуальной собственности (товарного знака, патента, авторского права, программного обеспечения). При этом лицензиар (владелец прав) не контролирует деятельность лицензиата и не навязывает ему бизнес-модель.
По данным MOST, между сторонами конфликта заключен договор неисключительной лицензии. Он не исключает возможности выдачи аналогичных лицензий другим лицам.